Беззаботные будни казаха в последнее время стали мрачнеть от печали проблем. И сейчас засерчал он на весь белый свет, недоумевая, откуда, по чьей злокозненной блажи начал бить по нему тревожный набат. Ворчит на правительство за передачу прирожденных земель в мужицкое пользование. Дуется на ушедших в мир иной — за согласие с отводом казахской земли в казенное ведомство. Есть ли у казахов основания обижаться, нет ли — об этом я нынче намерен писать., Современность — дитя минувшей эпохи и родитель эпохи грядущей. Какое наследие досталось нам от предков — дело известное, так что не надо быть чрезмерным пророком, чтобы, отталкиваясь от нынешнего состояния прогнозировать капитал наших наследников. В эру общинного благоденствия, когда знания и навыки не выросли в технологии, казахи, равные среди прочих, были сами себе голова. Ни хану, ни народу не было никакого дела до наук и искусств. Враждовали друг с другом, не помышляя о других плодотворных занятиях. И когда иные народы шагали вперед, казахи двигались вспять. При невежественном хане и темном народе держаться крепким государством — для этого все-таки требуется немало сил, так вот этой мощи за эгоцентричными, экспансивными казахами не значилось. И хотя нелегко приравнять хана к челядину, тем не менее, в невозможности придерживаться независимой государственности ханы наши со своими людьми пошли на союз с Россией., Сожалеть об обращении казахских земель в казенную собственность — значит демонстрировать полную некомпетентность. Во-первых, потому что шансов противостоять огосударствлению угодий практически не было. Во-вторых, останься казахи при своей земле — вышли бы не выгоды, но сплошные муки. Разве не видим мы истяков с их правом на землю и волю?, Что-то не приходилось встречать истяка со многими пашнями и прибылями. Крестьянин богат землей: разлучи его с ней — и делу конец. И коли отобрали у истяков землю, а с ней и основу к существованию, то сделано это «благодаря» их собственному невежеству и лени. Истяки растранжирили свою землю, разменивая ее на чай, сахар, тряпки и прочую рухлядь. Отбившись же от земли, разбрелись босяцкими трактами по городам и трущобам, оставляя на проселках тех, кто потерял мобильность и застрял в батраках по крайней своей нищете. В городах, где они обретаются, подавляющее большинство, если не абсолютную массу дворников, истопников и уличных служек, ассенизаторов и прочего чернорабочего люда составляют истяки (то есть башкорты)., Казахи по части невежества и ленивости ни в чем не уступают им. И будь казахи собственниками земли, кто бы поручился, что не последовали бы они примеру истяков? Если кто поручится, я готов выслушать, но поручиться за то сам никак не смею., Примите парадокс: казахи поныне при земле — по причине ее казенности. Сложись по-иному, и в восторге сегодняшней сытости забывающий о завтрашней доле казах тут же продал бы землю и устроил пир, чтобы на следующий день свернуть котомку и затопать бродяжьей тропой. Мало ли нынче казахов, сдающих землю в аренду? Кто же не воздерживается от аренды, тот не удержится и от продажи. Но земля перешла в казну, и повальной распродажи не состоялось, хотя, судя по всему, лишь горстка казахов устояла перед соблазном сдачи земли в наем. Так что большинство мужицких городов насаждено в казахских областях не администраторами, напротив: колонистов привадили сами же казахи. Разве не сам ты, позарившись, как истяк, на чай, сахар и тряпки, предоставил землю чужим и прикормил на себе мужика? Выходит, коль царь привечает — так в гадость, а псарь привечает — так в радость?, Довольно, не сокрушайся об инее на веках усопших, пора бы прочистить собственные глаза и посмотреть вперед ясным взором. Что толку дуться пресыщенной в капризах лакомкой? Какая из твоих авантюр придвигает дела твои в гору? Прикидывай свои шансы, решай уравнения, наводи порядок в счетах, а иначе — не смей никого обвинять! Праведен ли урод, в гневе разбивающий зеркало? Справедлив ли мерзавец в обиде своей на Всевышнего? Такой уж мы народ: мечтаний в нас — моль, исканий же — ноль. Что до надежд наших, то сродни они упованиям барана да волка