Вообще я хотел назвать этот материал «Действительно ли Клеменс – Антихрист». Я слышал, это сильно помогает в карьере. Я придумал, как пристегнуть к теме материала Клеменса – Рэя Клеменса, величайшего вратаря английской лиги, которого я запомнил мокрого, аки мышь, с липкими длинными волосами, приставшими в том числе к щекам, в матче, когда тбилисское «Динамо» (я был очень маленьким, оттого помню только дождь) обыграло «Ливерпуль» 3:0 и пошло дальше по еврокубку с вытертыми об него ногами. «Ливерпуль» сейчас легендарный, а тогда он был в стадии сотворения своей легенды. Если вы сейчас обыграли «Ливерпуль», вы не приблизились к тому тбилисскому дождю. Так вот я бы назвал так материал. Но я не вижу для него героя. Герой, в смысле главный персонаж (а уж герой ли он в обычном смысле, вы решайте сами), есть – но он коллективный. По логике вещей, я пишу на тему: действительно ли «Челси» – антифутбол? Но так я материал не назову. Потому что Антихрист существует, а антифутбол – нет. Не верите? Ну, тогда для начала сочините определение футбола. Определение, а не краткую выспреннюю формулу того, какое место в своей высокопарной душе вы ему отводите. Давайте, сочиняйте. Я от всей своей антидуши посмеюсь над вами. Антифутбол – такая же ерунда, как антидуша. Можете уподобиться Хосепу и хосепину подсюсюкалу по имени «Новая Деревня» (по-испански – Виланова) Вот так мы приступили к разговору о матче «Челси» – «Барселона». Мог ли он закончиться по-другому? Мог. Это, скажу я вам, нормально для полуфинала Лиги Чемпионов. Я на многих был, чуть больше комментировал, а уж видел точно не меньше вашего. Там бывали разные случаи. Вчера я видал великий матч. Я видал просто величайший матч. Мне, можно сказать, приснилось небо Лондона. У «Барселоны» было все. У нее было пространство, у нее были моменты, у нее был Лео Месси, про которого после неудачного матча никогда не спрашивают, как про Роналду: ну, и где был ваш пупс?.. У «Барселоны» были моменты, в том числе железные. Железными считаются те моменты, по ходу которых звучат штанги и перекладины. Если вы считаете, что это все равно, что гол, представьте, что в 2009-м году момент Иньесты был бы не голевым, а железным. Бэмс. До свидания. И тут вы можете уподобиться Хосепу и хосепину подсюсюкалу по имени «Новая Деревня» (по-испански – Виланова), можете сказать – там было десять защитников. А у меня вопрос. В самое хосепино сердце. А вы-то кто? Вот отчасти замумукало это. Когда вспоминают победу «Интера» в ЛЧ, всегда говорят: ну, понятно, встали у своих ворот. У меня простой вопрос: «Барселона» играет 60 матчей за сезон. Если достаточно встать у ворот – где, мать его, результат? Если это так просто, то это делали бы в 50 случаях из 60, и в 40 это приносило бы успех. Но, видимо, успех не в этом. И, видимо, это не так просто. У «Барселоны» подобных моментов было десять. Что не исполнили? Не смогли? Да вы, ребята, проиграли в футбол Я писал о шансе «Челси» ровно в день, когда они прошли «Бенфику» (во что я, честно говоря, не очень верил). Я говорил, что «Челси», попросту говоря, не в падлу будет встать у своих ворот, а это единственный более-менее патентованный способ противостоять «Барсе». Это и случилось. Вам хочется поговорить на тему антифутбола? А я вот о чем вас спрошу. Давайте о мечте. Вот вы – пузатые или нет, с больным коленом или нет, неважно – вот вы вышли в полуфинал Лиги. Вы, с дивана. На «Барсу». Вы как будете играть? Да, Дрогба – не вы. Но смысл турнира с выбыванием вовсе не в том, как бы нам придумать похитрее. Смысл турнира с выбыванием – вот что имеем, то и варганим, чем умеем, тем и противостоим. Вы считаете, что «Челси» не умеет играть в футбол? Атака, в которой лондонцы забили, – это верх футбольного искусства. Футболейший момент в матче. Там было все: и диагональный пас точно в грудь, и грудь, к которой мяч прилип, как дитё к варенью; и пас, и удар в касание – там было футбола больше, чем способен воспринять среднестатистический зритель сквозь свое пиво. У «Барселоны» моментов, подобных этому, было десять. Что не исполнили-то? Не смогли? Так вы, ребята, проиграл

На протяжении многих лет я утверждал, что футбол – это тупая игра, в которой 22 избалованных гомика с идиотскими прическами бегают по полю и пытаются забить надутую поджелудочную железу овцы в какую-то сетку, в то время как публика из нескольких тысяч дальнобойщиков хреначит друг друга по головам бутылками и стульями.
Точно так же я никогда не мог понять, как кто-то из поселка Тутинг может болеть, скажем, за "Manchester United" – команду, которую спонсируют эти ненавистные ублюдки из «AIG», и за которую выступают игроки из Португалии, Франции, Голландии и – в случае с Уэйном Руни – из Walt Disney. Где тут связь? В чем тут смысл?
Я также высказывал мнение, что абсурдно строить футбольные стадионы посреди городов. Почему все должны торчать в предматчевых пробках только ради того, чтобы толпа головорезов смогла посмотреть, как падает бразильский мужик?
А эти люди, которые не могут пережить проигрыша своей команды. Боже милостивый. Если ты начинаешь рыдать только потому, что кто-то из Латвии, играя в городе, в котором ты никогда не был, на араба, с которым ты никогда не встречался, против каких-то итальянцев, которых ты ненавидишь без всякой на то причины, не забил пенальти – то что с тобой будет, когда у тебя диагностируют рак?
Я всегда ненавидел футбол, но потом однажды – как гром среди ясного неба – мой сын объявил, что он увлекся "Челси". Это было кошмаром наяву. Если бы он сказал, что увлекся курением – я смог бы прибегнуть к разнообразным угрозам. Если бы он сказал, что увлекся гомосексуализмом – мы могли бы поговорить. Но футбольной командой? На это у меня ответов не было. У меня даже вопросов не было.
Тем не менее – так как он столько времени смотрел футбол по телевизору – я тоже стал поглядывать. И я начал думать, что в действительности – это очень красивая игра – если в нее играть правильно. И что правило офсайда, на самом деле, ничуть не сложнее банальной электростанции. А потом я начал улавливать отрывки информации от комментаторов, а это означало – впервые в моей жизни, – что когда разговор с друзьями переключался на тему футбола – я мог подключиться, а не затыкать уши пальцами и распевать матросские песни.
Это, в свою очередь, значило, что довольно скоро люди начали спрашивать меня, не хотел бы я сходить на игру. И именно поэтому в прошлые выходные я был на стадионе Стэмфорд Бридж и смотрел, как "Челси" уничтожает команду, которую я когда-то называл «Манчестер Сити». И которая теперь – насколько мне известно – называется «Бесполезные Деньги-на-ветер Отбросы».
Это была моя первая игра Премьер Лиги и – ух! – как же она была хороша. Когда ты там, а не сидишь дома перед телевизором – ты получаешь полный обзор, что позволяет видеть принцип самой игры. Ты замечаешь, что Фрэнк Лэмпард – словно черный дрозд, постоянно высматривающий ястребов. Ты замечаешь, что Карвальо бегает с поднятыми руками, словно щенок-попрошайка, и ты понимаешь, что Майкл Эссьен всегда способен найти клочок поля, который Бесполезные Отбросы либо не заметили, либо которого они просто боятся.
Другое преимущество присутствия на стадионе заключается в том, что для телевидения микрофоны расположены таким образом, чтобы не было слышно кричалок. Я, конечно, наслышан об этом проявлении массовой непосредственности – как правило, в контексте игры с "Ливерпулем". "Иди на биржу. Иди на биржу. И ручку не забудь. Потому что ты ни... когда не получишь работу". Или: "Колеса твоего дома все крутятся-вертятся. Крутятся-вертятся. Крутятся-вертятся".
Есть и другие. «Plymouth Argyll» всех своих соперников называют не иначе как «северными ублюдками». А еще – фаны «Чарлтона», которые недавно проехали по M4 до городка Ридинг и – не сумев придумать подходящего оскорбления – выдали: "И каково оно – жить в Уэльсе?"
Фаны "Челси" превзошли все это в воскресенье непрерывной песней, текст которой сводился к следующему: "Пошел на **й, Робиньо. Пошел на **й, Робиньо.