Мда... творчество ученичков...
Я который день тоскую, в голове моей туман,
Не во сне, а наяву мне повстречался голый Лань,
Я в источнике холодном сам не знаю, что забыл,
А теперь - совсем негодный, белый свет вообще не мил.
Говорят, нефритов двое, этот третий - краше всех,
Наваждение такое, со спины красив, как грех,
Плечи, талия и шея,будто чистый белый снег,
Я дышать почти не смею, жаль лица не видно мне.
За одну лишь длинноногость полюбить его б я смог,
А ведь есть еще, о боги, что немного выше ног,
Вдруг - услышаны молитвы, но внезапно вышла хрень -
Повернулся этот третий - и был это Лань Цижень.
Я не знаю, что мне делать с наваждением таким
Дух в смятении, а тело - цепенеет перед ним,
Я боюсь его вообще-то до сырых почти штанов...
Но представлю без одежды - и вскипает в жилах кровь.
Я от двойственности этой весь страдаю, сам не свой,
До учебы дела нету, думать трудно головой,
И решение я принял - на второй останусь год:
Или вдруг меня отпустит, или Лань вдруг снизойдет.
(с) Василина Кузнецова
Нижний Новгород.
Я который день тоскую, в голове моей туман,
Не во сне, а наяву мне повстречался голый Лань,
Я в источнике холодном сам не знаю, что забыл,
А теперь - совсем негодный, белый свет вообще не мил.
Говорят, нефритов двое, этот третий - краше всех,
Наваждение такое, со спины красив, как грех,
Плечи, талия и шея,будто чистый белый снег,
Я дышать почти не смею, жаль лица не видно мне.
За одну лишь длинноногость полюбить его б я смог,
А ведь есть еще, о боги, что немного выше ног,
Вдруг - услышаны молитвы, но внезапно вышла хрень -
Повернулся этот третий - и был это Лань Цижень.
Я не знаю, что мне делать с наваждением таким
Дух в смятении, а тело - цепенеет перед ним,
Я боюсь его вообще-то до сырых почти штанов...
Но представлю без одежды - и вскипает в жилах кровь.
Я от двойственности этой весь страдаю, сам не свой,
До учебы дела нету, думать трудно головой,
И решение я принял - на второй останусь год:
Или вдруг меня отпустит, или Лань вдруг снизойдет.
(с) Василина Кузнецова
Нижний Новгород.
