Где боль становится землёй,
Одно спасение – атака.
Но рвёт тела неравный бой
В кровавом месиве абстрактном.
Седое утро. Сизый дым.
Окопный трупный запах плотный.
А в небе, как удар под дых,
Плывёт за смертью беспилотник…
Врасплох солдата не застать…
Но тело сущее не спрятать.
И психология проста:
«А ну, не дёргаться, ребята!..»
И мысли сжались в грязный ком.
И пустота. И голос взрыва.
Пол-тела давится ползком.
Пол-тела бьётся липкой рыбой.
Одним паденьем – два из трёх…
А третий, в общем-то, – калека…
Лежит ничком в крови оглох…
«Так что́, трындец, прощай Олега?..», –
Сказать он силится… Глядит –
Рука – по локоть, дальше – нету…
Нога раздроблена. Гудит
И… сотрясается планета.
Тут метров двести доползти…
Воронка – чистая могила…
И он ползёт, почти остыл,
В клубок наматывая силы…Show more
Одно спасение – атака.
Но рвёт тела неравный бой
В кровавом месиве абстрактном.
Седое утро. Сизый дым.
Окопный трупный запах плотный.
А в небе, как удар под дых,
Плывёт за смертью беспилотник…
Врасплох солдата не застать…
Но тело сущее не спрятать.
И психология проста:
«А ну, не дёргаться, ребята!..»
И мысли сжались в грязный ком.
И пустота. И голос взрыва.
Пол-тела давится ползком.
Пол-тела бьётся липкой рыбой.
Одним паденьем – два из трёх…
А третий, в общем-то, – калека…
Лежит ничком в крови оглох…
«Так что́, трындец, прощай Олега?..», –
Сказать он силится… Глядит –
Рука – по локоть, дальше – нету…
Нога раздроблена. Гудит
И… сотрясается планета.
Тут метров двести доползти…
Воронка – чистая могила…
И он ползёт, почти остыл,
В клубок наматывая силы…Show more