На этой странице анализируются те данные, которые Даниил сделал общедоступными. Сейчас найдена такая информация о Данииле Ли. Возможно, когда-нибудь он расскажет про себя немного больше.
16 лет 6 дней назад
Верёвочный доступ
Спелеотурист, не чураюсь горняхи, увлекаюсь подземной фотографией.
Литературные предпочтения: Хэмингуэй, Стругацкие, Лем, Кафка, изредка Ремарк и Маркес, Кизи, Пикуль, Форсайт, Хаксли, под настроение Палланик, Бэнкс. Отдельной строкой: Густав Гасфорд "Старики и Бледный Блупер"
Большинство погромов (их я отношу к политике внутренней) начиналось с пения молитвы «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое».
Тэффи
«Если вы всерьез хотите разочаровать родителей, а к гомосексуализму душа не лежит, — идите в искусство.»
Курт Воннегут
… Так вот, «уловка-22» заключается в следующем: какие бы слова ни произносились на политической сцене, сам факт появления человека на этой сцене доказывает, что перед нами блядь и провокатор. Потому что если бы этот человек не был блядью и провокатором, его бы никто на политическую сцену не пропустил — там три кольца оцепления с пулеметами. Элементарно, Ватсон: если девушка сосет хуй в публичном доме, из этого с высокой степенью вероятности следует, что перед нами проститутка.
Я почувствовал обиду за свое поколение.
— Почему обязательно проститутка, — сказал я. — А может это белошвейка. Которая только вчера приехала из деревни. И влюбилась в водопроводчика, ремонтирующего в публичном доме душ. А водопроводчик взял ее с собой на работу, потому что ей временно негде жить. И там у них выдалась свободная минутка.
Самарцев поднял палец:
— Вот на этом невысказанном предположении и держится весь хрупкий механизм нашего молодого народовластия…
Пелевин, Empire V.
Я пошел через площадь — вернее, не пошел, а повлекся. Два или три раза я останавливался и застывал на месте, чтобы унять в себе дурноту. Ведь в человеке не одна только физическая сторона; в нем и духовная сторона есть, и есть — больше того — есть сторона мистическая, сверхдуховная сторона. Так вот, я каждую минуту ждал, что меня посреди площади начнет тошнить со всех трёх сторон. И опять останавливался и застывал.
В. Eрофеев, «Москва-Петушки»