«Секана». картофель 1 кг. репчатого лука фарш свиной и говяжий (по 500 гр.) 300 гр. белого хлеба или батона соль перец майоран 4 зубчика чеснока 3 куриных яйцa 200 мл. молока панировочные сухари Свиной и говяжий фарш делаем сами или покупаем готовый. Соотношение свинины и говядины должно быть 1:1. Добавляем в фарш размоченный хлеб, тертый картофель, яичные белки (желательно побольше), соль и пряности (по вкусу), перемолотый лук и измельченный чеснок. Хлеба и картофеля должно быть побольше. Хорошо взбиваем фарш до получения упругой массы. Лучше всего приготовить фарш заранее и оставить его на ночь отлежаться. На следующий день сооружаем из получившегося фарша крупную толстую сардельку. Если Вам кажется, что фарш получился жидковатым, добавьте в него панировочные сухари. Духовку предварительно разогрейте до 180 градусов. Для запекания будем использовать глубокую утятницу или что-либо подобное, предварительно смазав дно и стенки растительным маслом. Опускает туда сардельку секаны. Накрываем утятницу крышкой. Запекаем в течение одного часа. В процессе приготовления периодически поливайте секану выделившимся соком, и добавляйте воды. Как только фарш будет готов необходимо открыть крышку и запекать еще некоторое время до образования румяной корочки. Готовое блюдо перекладываем на большую тарелку. На порции секана разрезается непосредственно после подачи на стол. В качестве гарнира — хлеб и свежие овощи: перец, помидоры, огурцы и так далее. В холодном виде секана прекрасно сочетается с горчицей и хлебом. cлова и фото автора

╚═══════════════════════

В четверг четвертого числа в четыре с четвертью часа лигурийский регулировщик регулировал в Лигурии, но тридцать три корабля лавировали, лавировали, да так и не вылавировали, а потом протокол про протокол протоколом запротоколировал, как интервьюером интервьюируемый лигурийский регулировщик речисто, да не чисто рапортовал, да не дорапортовал дорапортовывал да так зарапортовался про размокропогодившуюся погоду что, дабы инцидент не стал претендентом на судебный прецедент, лигурийский регулировщик акклиматизировался в неконституционном Константинополе, где хохлатые хохотушки хохотом хохотали и кричали турке, который начерно обкурен трубкой: не кури, турка, трубку, купи лучше кипу пик, лучше пик кипу купи, а то придет бомбардир из Бранденбурга бомбами забомбардирует за то, что некто чернорылый у него полдвора рылом изрыл, вырыл и подрыл; но на самом деле турка не был в деле, да и Клара к крале в то время кралась к ларю, пока Карл у Клары кораллы крал, за что Клара у Карла украла кларнет, а потом на дворе деготниковой вдовы Варвары два этих вора дрова воровали; но грех — не смех — не уложить в орех: о Кларе с Карлом во мраке все раки шумели в драке, вот и не до бомбардира ворам было, и не до деготниковой вдовы, и не до деготниковых детей; зато рассердившаяся вдова убрала в сарай дрова: раз дрова, два дрова, три дрова — не вместились все дрова, и два дровосека, два дровокола дроворуба для расчувствовавшейся Варвары выдворили дрова вширь двора обратно на дровяной двор, где цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла; цыпленок же цапли цепко цеплялся за цепь; молодец против овец, против молодца сам овца, которой носит Сеня сено в сани, потом везет Сеньку Соньку с Санькой на санках: санки скок, Сеньку в бок, Соньку- в лоб, все- в сугроб, а Сашка только шапкой шишки сшиб, затем по шоссе Саша пошел, Саша на шоссе саше нашел; Сонька же Сашкина подружка шла по шоссе и сосала сушку, да притом у Соньки-вертушки во рту еще и три ватрушки аккурат в медовик, но ей не до медовика Сонька и с ватрушками во рту пономаря перепономарит, перевыпономарит: жужжит, как жужелица, жужжит, да кружится: была у Фрола Фролу на Лавра наврала, пойдет к Лавру на Фрола Лавру наврет, что вахмистр с вахмистршей, ротмистр с ротмистршей, что у ужа ужата, а у ежа ежата, а у него высокопоставленный гость унес трость, и вскоре опять пять ребят съели пять опят с полчетвертью четверика чечевицы без червоточины, и тысячу шестьсот шестьдесят шесть пирогов с творогом из сыворотки из-под простокваши, о всем о том около кола колокола звоном раззванивали, да так, что даже Константин зальцбуржский бесперспективняк из-под бронетранспортера констатировал: как все колокола не переколоколовать, не перевыколоколовать, так и всех скороговорок не перескороговорить, не перевыскороговорить; но попытка не пытка.