Текст является не столько выражением чего-то вне него лежащего и до него уже существовавшего (языка, идеи, внетекстовой реальности, авторской интенции и т.п.), сколько самостоятельным универсумом, всё это порождающим и включающим в себя. Существует метафорическое представление о тексте, как о лабиринте, в котором блуждают его читатели и исследователи, или спутанном клубке, который подлежит распутыванию. Не существует универсальной теории выхода из лабиринта или распутывания клубков, есть лишь некоторые эвристические принципы, которым бывает полезно следовать. Однако когда вы приступаете к распутыванию клубка, у вас заранее не может быть гарантий, что вы его сумеете распутать до конца; равным образом, не сумев его распутать, вы не имеете права утверждать, что этот клубок является нераспутываемым в принципе. Распутывание клубка производится извне, а разгадывание лабиринта изнутри. В тексте скрывается сам автор, текст - есть свидетельство о нём; каждое творение содержит в себе - в том или ином виде - образ своего творца.

Текст живет, только соприкасаясь с другим текстом (контекстом). Только в точке этого контакта текстов вспыхивает свет, освещающий и назад и вперед, приобщающий данный текст к диалогу. Подчеркиваем, что этот контакт есть диалогический контакт между текстами (высказываниями), а не механический контакт "оппозиций", возможный только в пределах одного текста (но не текста и контекстов) между абстрактными элементами ({знаками} внутри текста) и необходимый только на первом этапе понимания (понимания значения, а не смысла). За этим контактом контакт личностей, а не вещей (в пределе). Если мы превратим диалог в один сплошной текст, то есть сотрем разделы голосов (смены говорящих субъектов), что в пределе возможно (монологическая диалектика Гегеля), то глубинный (бесконечный) смысл исчезнет (мы стукнемся о дно, поставим мертвую точку).

Тексты -- это не энциклопедические и не лингвистические системы. Тексты сужают бесконечные или неопределенные возможности систем и создают закрытый универсум. Системы предельны, но бесконечны. Тексты - предельны и конечны, хотя интерпретаций может быть очень много

Если писатели одних направлений воспринимают текст как модель внетекстовой действительности (и стремятся организовать его по законам этой действительности), то для символистов дело обстоит прямо противоположным образом: реальности приписываются свойства художественного текста

В нашу задачу не входит обосновать какое-либо из существующих или предложить новое понимание этого термина. В аспекте настоящего исследования более существенно попытаться определить его отношение к некоторым другим базовым понятиям, в частности к понятию языка. Здесь можно выделить два подхода. Первый: язык мыслится как некоторая первичная сущность, которая получает материальное инобытие, овеществляясь в ТЕКСТЕ (См. определение М.-А.-К.Холидея: "Текст — это язык в действии" — Прим. Лотмана). При всем разнообразии аспектов и подходов здесь выделяется общая презумция: язык предшествует ТЕКСТУ, ТЕКСТ порождается языком… Даже в тех случаях, когда подчеркивается, что именно ТЕКСТ составляет данную лингвисту реальность и что любое изучение языка отправляется от ТЕКСТА, речь идет об эвристической, а не онтологической последовательности: поскольку в само понятие ТЕКСТА включена осмысленность, ТЕКСТ по своей природе подразумевает определенную закодированность. Следовательно, наличие КОДА полагается как нечто предшествующее.

ТЕКСТ в понимании Ю.Лотмана — "Понятие "текст" употребляется неоднозначно. Можно было бы составить набор порой весьма различающихся значений, которые вкладываются различными авторами в это слово. Характерно, однако, другое: в настоящее время это, бесспорно, один из самых употребимых терминов в науках гуманитарного цикла. Развитие науки в разные моменты выбрасывает на поверхность такие слова; лавинообразный рост их частотности в научных ТЕКСТАХ сопровождается утратой необходимой однозначности. Они не столько терминологически точно обозначают научное понятие, сколько сигнализируют об актуальности проблемы, указывают на область, в которой рождаются новые научные идеи. История таких слов могла бы составить своеобразный индекс научной динамики.

Второй подход наиболее употребителен в литературоведческих работах или культуроведческих исследованиях, посвященных общей типологии ТЕКСТОВ… С точки зрения этого второго подхода, ТЕКСТ мыслится как отграниченное, замкнутое в себе конечное образование. Одним из основных его признаков является наличие специфической имманентной структуры, что влечет за собой высокую значимость категории границы ("начала", "конца", "рампы", "рамы", "пьедестала", "кулис" и т.п.). Если в первом случае существенным признаком ТЕКСТА является его протяженность в естественном времени, то во втором ТЕКСТ или тяготеет к панхронности (например, иконические тексты живописи и скульптуры), или же образуют свое особое внутреннее время, отношение которого к естественному способно порождать разнообразные смысловые эффекты. Меняется соотношение ТЕКСТА и КОДА (языка). Осознавая некоторый объект как ТЕКСТ, мы тем самым предполагаем, что он каким-то образом закодирован, ПРЕЗУМЦИЯ кодированности входит в понятие ТЕКСТА. Однако сам этот КОД нам неизвестен — его еще предстоит реконструировать, основываясь на данном нам тексте…