В залах были танцы, в кабинетах картеж, в буфете выпивка, в читальне отчаянные объяснения в любви

«Боже! — подумала Леля.— Хоть бы кто-нибудь догадался его представить! Что значит свежий мужчина! Сейчас заметил!»

Робкая любовь — это басня для соловья. Чехов

Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума. Чехов

Скажут: а политика? интересы государства? Но большие писатели и художники должны заниматься политикой лишь настолько, поскольку нужно обороняться от неё. Чехов

Мы поглядели вокруг и увидели почтительно улыбающиеся холуйские физии. Чехов

Если Вы зовете вперед, то непременно указывайте направление, куда именно вперед. Согласитесь, что если, не указывая направления, выпалить этим словом одновременно в монаха и революционера, то они пойдут по совершенно различным дорогам. Чехов

Пока человеку нравится плеск щуки, он поэт; когда же он знает, что этот плеск не что иное, как погоня сильного за слабыми, он мыслитель; когда же он не понимает, какой смысл в погоне и зачем это нужно равновесие, которое достигается истреблением, он опять становится глуп и туп, как в детстве. И чем больше знает и мыслит, тем глупее. Чехов

Теперь модно говорить про психопатов, но какие там психопаты? Просто мошенники, которые представились сумасшедшими, и больше ничего. Чехов

Прежде, действительно, у нас было занятие... Мы людей искушали... совращали их с пути добра на стезю зла... Теперь же это занятие, антр-ну-суади, и плевка не стоит... Пути добра нет уже, не с чего совращать. И к тому же люди стали хитрее нас... Извольте-ка вы искусить человека, когда он в университете все науки кончил, огонь, воду и медные трубы прошел! Как я могу учить вас украсть рубль, ежели вы уже без моей помощи тысячи цапнули? Чехов

Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой. Чехов

Женщина – везде пассивна. Она родит мясо для пушек. Она хороший врач, хороший юрист и т. д., но на почве творчества она гусь. Совершенный организм - творит, а женщина ничего еще не создала. Чехов

Весь уезд считает его литератором, поэтом, все видят в нем что-то особенное, не любят его, говорят, что он не так говорит, не так ходит, не так курит, и сам он однажды на мировом съезде, куда был вызван в качестве свидетеля, проговорился некстати, что занимается литературой, причем покраснел так, как будто украл курицу. Чехов

Я поцеловал ее в голову, и в моей груди стало так тепло, как будто бы в ней поставили самовар. Чехов

Водка бела, но красит нос и чернит репутацию. Чехов

Какое наслаждение уважать людей! Когда я вижу книги, мне нет дела до того, как авторы любили, играли в карты; я вижу только их изумительные дела. Чехов

Глядя на него, хотелось озябнуть и сказать: «Бррр!» Чехов

Они влюблены друг в друга, и сегодня их души сольются в стремлении дать один и тот же художественный образ. Чехов

Не могу одобрить нашего климата. Не могу. Чехов

Я развитой человек, читаю разные замечательные книги, но никак не могу понять направления, чего мне собственно хочется, жить мне или застрелиться, собственно говоря. Чехов

Едучи домой, надо стараться, чтобы голова думала только о графинчике да закусочке. Чехов

Я сегодня ничего не ел… Столько я выстрадал! Чехов

Отчасти я сама не чужда авторства, то есть, конечно... я не смею называть себя писательницей, но... все-таки и моя капля меда есть в улье... Я напечатала разновременно три детских рассказа, — вы не читали, конечно... много переводила и... Чехов

Почва такая хорошая, что если посадить в землю оглоблю, то через год вырастет тарантас. Чехов

Пианино и я — это два предмета в доме, проводящие свое существование беззвучно и недоумевающие, зачем нас здесь поставили, когда на нас тут некому играть. Чехов.

Жареные гуси мастера пахнуть. Чехов.