пост президента во снах. мозги сукам ..бу!

инопланетные вторжения

ленинград

Про волшебные таблетки. Жесть, на игле, морфий, убить фрейда, про уродов и людей, заводной апельсин, американский психопат, 7 психопатов, машинист, про маньяков что-нить... американский пирог и парнушка по рентв)

фрейд

Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит

.[2] Без сомнения, проблема тревоги является узловой точкой многих важнейших вопросов; разрешение загадки тревоги прольет поток света на всю психическую жизнь человека

.[3] Вас не должно удивлять, что у меня накопилось много новой информации относительно наших гипотез о феномене тревоги. Неудивительно и то, что вся эта информация пока еще не подводит нас к решению этой сложной проблемы

.[4] Тревога является фундаментальным феноменом и центральной проблемой невроза

.[5] Нам хочется существовать, мы боимся небытия, и поэтому выдумываем прекрасные сказки, в которых сбываются все наши мечты. Неизвестная цель, ждущая нас впереди, полет души, рай, бессмертие, бог, перевоплощение — все это иллюзии, призванные подсластить горечь смерти

.[6] Глубоко укоренившаяся вера в психическую свободу и выбор совершенно не научна и должна уступить место утверждениям детерминизма, который управляет психической жизнью

.[7] Единственная цель жизнь - это сам процесс существования, т.е. вечная борьба за выживание

.[8] Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира

.[9] Если хотите суметь вынести жизнь, готовьтесь к смерти

.[10] В определенном смысле то, что мы называем счастьем случается в результате (предпочтительно непредвиденного) удовлетворения длительное время сдерживаемых потребностей

.[11] Воспитание должно искать свой путь между Сциллой полной свободы действий и Харибдой запрета

.[12] Программа стать счастливым, к которой нас принуждает принцип удовольствия, неисполнима, и все же мы не должны, нет, мы не можем – отказаться от стараний хоть как-нибудь ее исполнить... Счастье – в том умеренном смысле, в котором мы можем признать его возможность, – есть проблема индивидуальной экономии либидо. Здесь невозможен совет, который подходил бы всем: каждый должен кроить себе счастье на собственный фасон...

.[13] Вопрос о смысле человеческой жизни ставился бесчисленное количество раз; удовлетворительный ответ на него пока что не был найден, может быть его вообще не найти. Некоторые из вопрошавших добавляли: если жизнь не имеет никакого смысл, то она теряет для них всякую ценность. Но угроза такого рода ничего не меняет. Скорее, может показаться, что мы вправе отклонить этот вопрос. Его предпосылкой является человеческое сомнение, с многообразными проявлениями которого мы уже знакомы. Ведь не говорят о смысле жизни животных, разве что в связи с их предназначением служить человеку...

.[14] Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его

.[15] Если мы признаем как не допускаю­щий исключений факт, что все живое умирает, возвращается в неорга­ническое, по причинам внутренним, то мы можем лишь сказать, что цель всякой жизни есть смерть, и, заходя еще дальше, что неживое су­ществовало прежде живого... Наши инстинкты, эти сторожа жизни, первоначально были спутниками смерти

.[16] Эго - подлинное место тревоги.