ЧЕЧНЯ

95

ЧЕЧНЯ

95

95

ЧЕЧНЯ

Не плачь, Чечня моя! Вечная память убиенным!

Сан Нохчичоь!Сан Даймохк!
Моя страна! Моя Отчизна!
Души убиенных накрыли твою сегодняшнюю ночь.
Они восстали из пепла, поднялись из глубины вод Кезеной-Ама,из ущелий, из склепов, из пещер. Они прилетели из далеких степей Казахстана и Киргизии.
И не черными воронами, а горными орлами они продолжают лететь туда.
Сегодня плачут струны железных дорог,вдоль которых выбросили трупы близнецов,Мохьмада и Ахьмада,первенцев Аминат и Дауда,которые сгорели от тифа апреле 1944 в Восточном Казахстане.
Сегодня скорбят суровые горы, сгорбившиеся не от старости, а от потерь человеческих душ.
Они эхом передают последние вздохи немощных стариков и стук сердец неродившихся.
Сквозь вечный огонь смотрят на нас души заживо сожженных.
Вереницей летят к нам души тех, кто был в вагонах спущенных под откос.
Стоны женщин журчат в горных родниках.
Небо горькими дождями омыло кости тех, кого не успели захоронить.
Ветер нанес пласт земли, чтобы прикрыть пепелища заживо сожженных.
Камень древних башен совсем охладел, но не рассыпался в песок.
А поседевшие звезды молчат.
Сегодня плачут души наших родителей, которые не смогли перенести ужасы последних военных компаний.
Горьким дождем плачет небо над нами, где бы мы не жили.
Толстым снегом памяти накрыты вершины гор.
Сгорбились они от невыносимых криков , но не упали на колени.
Часовые нашей истории- башни наших предков, отсчитывают каждый миг в девятиэрном календаре наших предков.
Суровая эра неумолимо переворачивает крылья ночей. Семь звезд семи братьев продолжают собирать в свой кувшин горькие слезы ночного неба над папахами наших гор.
Тени горянок, словно сизая дымка, встанут сегодня у родников набирать в ладони живительную влагу и протягивать ее джигитам. А по другую сторону обрывистой скалы будут их вечно ждать тени лучших кабардинских скакунов. Они ждут, что отважные воины завяжут им бешметом глаза, чтобы без страха они перенеслись над бездонными обрывами.
Тени джигитов, подпоясавшись кожаными ремнями, украшенными ножнами кинжалов, с наброшенными на широкие плечи бурками, в высоких папахах, но скромными улыбками притягивающими к себе лики красавиц, так и не протянут руки за каплями той воды, что им набрали горянки.
Ослепленные мечтами о светлом завтра, девушки не видят, что вода сегодня приобрела алый цвет, цвет крови убиенных.
А тени наших мужчин, отвлекают их внимание от цвета воды.
Красотой музыки своей души они делятся с ними надеждой на будущее.
А может просто восставшие из пепла, из тлена они не придают значения цвету воды.
А там, на огромной поляне, вокруг национального котла, Къоман Яй, собрались старцы , представители всех чеченских родов.
На широком истанге, вяленом ковре из овечьей шерсти, восседает старец с пером в руках. Он ждет когда ему принесут чернила, и он начнет записывать события последних 65 лет.
- Къоман Тептар!Книга Народа! Расступитесь! Несут! Несут- слышен шепот.
- Къоман муг1ар!Печать Народа! Карина и? Нашлась?- вновь ветер несет эти слова.

Только нет ответа этим словам.
Душам никто не отвечает.
Зацепившись за верхушки снежных гор остались мечты тех детей, что кувыркаются на поляне.
Они так и не выросли.
Навечно остались детьми.
А вместо чернил старец видит кровь из жил своего народа.
И не поднимается у него рука внести лепту в летопись своего народа.