барабанщица, писательница, программистка

Макс Фрай, Виктор Пелевин, Питер Хёг, Антон Соя

Чужая слабость, подлинная или мнимая, часто поднимает людям настроение, как будто она — свидетельство их собственной силы.


Стремление к счастью — не позорная слабость, а естественная потребность обычного, среднего человека.


Я не был уверен, что готов узнать, как выглядят голые великанши. Многие знания — многие печали, так-то.


Лучше бы не указывать человеку на изъяны, которые он не в силах устранить.


Меня просто пугала легкость, с какой я опустился, размяк, расслабился, превратился в зануду, по-стариковски разглагольствующего о своих былых подвигах. Я не раз слышал, что солдат, публично уличенный в трусости, нередко становится самым отчаянным героем: его подстегивает страстное желание доказать миру, что он не так уж безнадежен.

— Ну что, нашел я на тебя управу? — ехидно спросил я своего зазеркального двойника. — Вот то-то. Живи, скотина! Вой от тоски, рычи от боли, если сильно припечет, но живи.

Я слушал ее и чувствовал, что еще немного — и я могу расплакаться от обиды. Именно то, что требовалось! За этим я к ней и шел, зная за собой давнюю слабость: я люблю нравиться, мое глупое сердечко жаждет восхищенных вздохов, моя голова идет кругом после пары-тройки второстепенных комплиментов. Я знал, что самый деликатный упрек из чужих уст встряхнет меня гораздо эффективнее, чем длительный сеанс самоедства.


Ты мертвой хваткой цеплялся за каждого человека, который давал понять, что испытывает к тебе хотя бы минимальную симпатию. Глупо, сэр Макс! Пора смириться с очевидным: тебе никто не нужен. Да и ты никому не нужен, если быть честным до конца. У тебя нет ничего общего с этими людьми, кроме твоего нелепого желания видеть вокруг себя улыбающиеся знакомые лица...