"На трибунах бесновался демон, дитя геенны по имени Общественное Мнение. Скалил клыки, выпускал и вновь прятал когти. Лизал губы раздвоенным жалом. Плевался ядом уязвленной гордыни — без промаха в сердце. Хлопал кожистыми крыльями сплетен.
У демона было лицо Августа Пумперникеля, казначея и любителя зрелищ.
Кошмарный, сводящий с ума лик." (с)

"Сво­бо­да вы­бо­ра — про­кля­тие или бла­го­сло­ве­ние?
За­дай­те этот во­прос де­ся­ти слу­чай­ным про­хо­жим. Де­вять из них вос­клик­нут: «Ко­неч­но бла­го­сло­ве­ние! Как ми­ни­мум, благо, ко­то­рое дарит нам ци­ви­ли­за­ция. Воз­мож­ность вы­брать мо­биль, ме­дий­ный центр, сорт пива и сыра. Му­зы­ку, фильм, про­фес­сию. Спут­ни­ка жизни, на­ко­нец! Все, что угод­но, на­сколь­ко поз­во­ля­ют фи­нан­сы и фан­та­зия!»
Ли­це­ме­ры!
В дей­стви­тель­но­сти, встав перед вы­бо­ром, они впа­дут в сту­пор. Трид­цать три раза они мыс­лен­но про­кля­нут «бла­го­сло­вен­ное» право вы­бо­ра. Вот если бы кто-ни­будь под­ска­зал, дал совет… Еще лучше — при­ка­зал! Тогда все вста­ло бы на свои места и не надо было бы му­чить­ся со­мне­ни­я­ми.
Мы редко вы­би­ра­ем. Выбор де­ла­ют за нас. Ро­ди­те­ли, дру­зья, кол­ле­ги. Люди, к чьим со­ве­там мы при­слу­ши­ва­ем­ся. Об­ще­ствен­ное мне­ние, ре­кла­ма — они фор­ми­ру­ют наши при­выч­ки и вкусы. Даль­ше мы плы­вем по те­че­нию. Этот сыр я про­бо­вал в го­стях, и он мне по­нра­вил­ся. Это пиво очень хва­лил при­я­тель. Этот по­крой сюр­ту­ка сей­час в моде. Этот мо­биль ре­кла­ми­ро­ва­ли по ви­зо­ру — у него за­ме­ча­тель­ные хо­до­вые ка­че­ства, ма­нев­рен­ность и без­опас­ность…
Ил­лю­зия. Са­мо­об­ман.
Мы вы­би­ра­ем без вы­бо­ра из тысяч ва­ри­ан­тов, сор­тов и мо­де­лей. Бо­им­ся при­знать­ся в этом самим себе. Столк­нув­шись с необ­хо­ди­мо­стью вы­би­рать по-на­сто­я­ще­му, мы уми­ра­ем от стра­ха. Не при­вык­ли. Не умеем. Па­ни­ку­ем. Как бы не про­га­дать? Ведь вы­брав, мы — о ужас! — те­ря­ем тьму нере­а­ли­зо­ван­ных воз­мож­но­стей, по­лу­чая вза­мен од­ну-един­ствен­ную. Вер­ную? Оши­боч­ную? В любом слу­чае с ней нам жить даль­ше.
Выбор для че­ло­ве­че­ства — по­те­ря.
А дол­жен быть на­ход­кой." (с)

"Мы любим бла­го­род­ных раз­бой­ни­ков. Небла­го­род­ных — тоже, если у них хо­ро­ший вкус и чув­ство юмора. Мы ценим эле­гант­ных афе­ри­стов, ру­ко­пле­щем лов­ким ворам, вос­хи­ща­ем­ся мо­шен­ни­ка­ми, бле­стя­щи­ми, как но­вень­кая мо­не­та. Аван­тю­рист в кру­жев­ном жабо — ты наш кумир!
Мы со­чув­ству­ем кил­ле­рам, по­пав­шим в труд­ную си­ту­а­цию. Если кил­ле­ра хотят убить быв­шие за­каз­чи­ки, а его дома (в отеле, на бе­ре­гу моря, в бом­бо­убе­жи­ще) ждет вер­ная жена — со­чув­ствию на­ше­му нет пре­де­ла. Если кил­лер пла­чет украд­кой, пла­чем и мы.
Мы ин­те­ре­су­ем­ся вой­на­ми. Залп, штурм, арт­под­го­тов­ка.
Когда де­рут­ся, мы за­бы­ва­ем обо всем. Крюк спра­ва, ногой в че­люсть, бро­сок через бедро. Тот, кого бьют, непре­мен­но вос­пря­нет. И ото­мстит, чего уж там. За­хват, бо­ле­вой, уду­ша­ю­щий. Титры на фоне за­ка­та.
Та­ко­во наше ис­кус­ство, ду­хов­ная пища обы­ва­те­ля.
Тех, кто бо­ит­ся тем­ных под­во­ро­тен. Кто двумя ру­ка­ми дер­жит­ся за ко­ше­лек. Тря­сет­ся от ужаса в ка­би­не­те дан­ти­ста. Стра­да­ет по­но­сом при зву­ках тре­вож­ной си­ре­ны. Ско­рее сло­ма­ет себе шейку бедра, чем бро­сит через бедро пя­ти­лет­не­го ре­бен­ка. Ра­зу­чил­ся при­ни­мать ре­ше­ния, не спо­со­бен на по­ступ­ки.
Титры на фоне за­ка­та нам за­ме­ня­ют две даты на над­гро­бии. Ду­ма­е­те, между этими да­та­ми — жизнь? Не сме­ши­те меня. Это ведь я — клоун, а не вы" (с)