Я вообще панк, но 2 через 2, когда не работаю продавцом-консультантом. А так хой, конечно. 2 дня — панк, 2 дня — "чем я могу вам помочь?"

+Прыгать с парашютом совсем не страшно. Открываешь дверь в самолете, а там Google Maps. Ты же не боишься Google Maps?

+ Небо - влажное,  серо-синее,
бесконечное. Вы от жадности
не смотрите в него, пожалуйста,
чтоб своими скупыми пальцами
не сломать ничего позднемайского.
Я пишу на мокрой бумажице
"Не любите меня, пожалуйста, 
я всего лишь тут рядом корчусь
каждой ночью".
И этой ночью.

+ Мне стало казаться, будто в здание вот-вот врежется самолет, прямо под нами. Я не хотел изобретать, но ничего не мог поделать. Я представил, как в последнюю секунду увижу лицо пилота, и что он террорист. Я представил, как мы встретимся взглядами, когда нос самолета будет в миллиметре от здания.
Я тебя ненавижу, скажет ему мой взгляд.
Я тебя ненавижу, скажет мне его.

+ Однажды мы будем дома.
И мир станет проще,
честней и понятней,
и стая
станет
семьей.
В которой тебя полюбят
за холод ли сердца,
за астенично дрожащие пальцы,
за сотню нелюдей
в голове.
И тогда
каждый междугородний
станет следующим верным шагом,
и каждые рельсы
укажут единственно верный путь.
Однажды ты будешь дома.
Однажды ты будешь,
однажды ты просто будешь

уместен.

+ Мы вкалываем на ненавистных работах, чтобы купить ненужное нам дерьмо. Мы — пасынки истории. Ни цели, ни места. На нашу долю не выпало ни великой войны, ни великой депрессии. Наша великая война - духовная. Наша великая депрессия - наше существование. Нам внушали по телевизору, что однажды мы станем миллионерами, кино- и рок-звездами, но нам это не светит. Постепенно до нас это доходит и бесит, страшно бесит.

+ И пока мир сдвигается с места, я касаюсь тебя словами,
Я держусь за тебя словами, и длится цепочка существований.
И я говорю: "Я люблю тебя",
И это одно,
Что есть непреложно так,
И темнота, меня обступившая, отступает еще на шаг.

+ Ведь я читаю письма, как заговорщик. Я ищу в них и выражение лица, и интонацию, и улыбку. И прихожу в отчаянье оттого, что не знаю, как произнести: «Погода стоит хорошая». Это может означать так много! «Идет дождь» — это тоже. Это может означать: «Как весело! Идет дождь. Идет дождь. А мне нипочем…», или «Боже, как вы мне надоели», или еще «Сама не знаю, зачем вам пишу. Мне нечего вам сказать. Идет дождь».

+Кто я?
Пропойца?
Авантюрист?
Нежный любовник?
Плебей надутый?
Сердце, скажи мне,
Не глядя вниз,
Я
вообще
человеком
буду?

+ Долгое время я ходил в школу, потом в университет, за хлебом и молоком, потом за сигаретами и виски, за женщинами, за зарплатой, за толпой на праздниках и в метро, за почтой и новыми умными книгами... Всё сильно изменилось в ту тихую декабрьскую ночь, когда пошёл снег. Я вышел из дома и пошёл за ним.
Иногда мне кажется, что я до сих пор не вернулся.

+Если отбросить физическую боль, все наши страдания сфабрикованы умом из мыслей о прошлом и будущем. Но там всегда будет достаточно материала, чтобы сделать нас несчастными, потому что в будущем — смерть, а в прошлом — все то, что сделало ее неизбежной.

+Не нажимайте две кнопки на осциллографе одновременно, а то потом приходит злой дядя с ножом и их выковыривает. А меня спрашивает: "КТО ЭТО СДЕЛАЛ???!!!". И мне приходится ему говорить.

+Вот так вот лежишь с автоматом в руках, смотришь на небо и осознаëшь, что ты Женя из сорок третьего…