остеопатия, массаж, мягкие мануальный техники, висцеральная хиропрактика, биоэнергетика, прикладная кинезиология, путешествия, фотография, травничество, музыка, поэзия, авторская песня

прикладная кинезиология, остеопатия, путешествия, фотография, живопись, ботаническая живопись, растения, травничество, музыка, поэзия

Генрих VIII

Братва и кольцо

Властелин колец, Сильмариллион, Махабхарата, Похождения бравого солдата Швейка, Лабиринты Ехо, Литераторы на Камчатке, Барды на Камчатке

БесогонТВ

Пучка — удивительное и коварное растение Камчатки. Ее сок сладкий на вкус, но при попадании на кожу он оставляет волдыри и язвы, не заживающие месяцами! Древние жители Камчатки — ительмены — добывали из пучки подобие сахара, а казаки гнали вино, обладавшее странным действием: после двух-трех рюмок человек всю ночь видел удивительные сны, а наутро так тосковал, будто совершил какое-то преступление.

Иисус сказал: Я встал посреди мира, и я явился им во плоти. Я нашел всех их пьяными, я не нашел никого из них жаждущим, и душа моя опечалилась за детей человеческих. Ибо они слепы в сердце своем и они не видят, что они приходят в мир пустыми; они ищут снова уйти из мира пустыми. Но теперь они пьяны. Когда они отвергнут свое вино, тогда они покаются.
- Евангелие от Фомы

В некоторых местностях, например на Могилевщине, клецки были настолько популярны, что приглашение на поминки звучало следующим образом: «Прыходзьце на клёцкi». Если человек был безнадежно болен, говорили: «Усё, клёцкi яму"

"В мои гимназические годы по Киеву ходил человек с осанкой профессора, в весьма живописных и даже несколько «театральных» лохмотьях, с большой суковатой палкой, и сиплым, пропитым голосом предлагал прохожим тоненький сборничек стихов. Прохожие покупали из жалости. Это был скрытый вид попрошайничества. Сборничек назывался весьма жалобно: «Увядший букетик». А автор его — известный всему Киеву пьяница, некий Пучков, бывший студент и окончательно опустившийся алкоголик. Стишки были весьма мизерабельные:
… Увял букетик мой.
А сколько жизни было
В его зелёненьких листках
и разноцветных лепестках!
И все увяло, все отжило!
К сборнику этому больше подходило другое название — «Телячьи нежности», например, — но нас удовлетворял и «Букетик». Отпечатан он был в типографии и кормил автора или, вернее, поил, довольно долго, года три. Продав штук пять экземпляров, он шёл на базар в «обжорку» и напивался. Мы, гимназисты, покупали у него эту книжонку «принципиально», чтобы показать мещанам, до чего они довели «поэта»! У каждого из нас было по нескольку штук этого «Букетика».
Свою вступительную речь «поэт» начинал так: «Пардон, мсье! Волею судеб очутился вне бортов общественного положения. Скитаюсь в океане бурь и невзгод. Нуждаюсь в сентиментальной поддержке, ибо нет ни сантима. Донз муа кельк шоз пурбуар!» И мы давали последние пятаки, сбережённые от завтраков. Надо же было поддерживать искусство!" /А.Вертинский/