А я-то, признаться, считал тебя другом И думал, что ты мне на счастье дана, Но вдруг обнаружил с тоской и испугом: С тобою не жизнь, а морока одна! Ты вечно меня в неприятности втянешь – Да разве тебя остановишь, балду? – Кого-то заденешь, куда-нибудь встрянешь, Во что-то ударишься, мне на беду. Недавно тебя посетила идея Сквозь дырку в заборе протиснуться в сад. Ты сразу застряла, и я, холодея, Тянул тебя, всё проклиная, назад. На днях – не вписалась ты в двери маршрутки (Хотя ты на вид не особо крупна), А после – болела ты целые сутки, Как будто от бочки дрянного вина. Я думал – ты гордость моя, украшенье, Но ты – лишь обуза, понятно ежу... Нет, сделал я вывод и принял решенье: Моя голова, я с тобой не дружу!

Иногда меня тянет в предутренний час Утопая в росе, полежать на опушке, Поваляться в траве безо всякой подушки... Ждать, чтоб солнце открыло свой огненный глаз. Вот лежу я, купаясь в мечтах ни о чём, Слышу вкрадчивый шорох... Он ближе и ближе... Открываю сомлевшие очи и вижу Чрезвычайно пушистый оранжевый ком: Мирным, мягким клубочком свернувшись, лиса Проглотила росинку, легла со мной рядом, Одарила меня понимающим взглядом И, прищурившись, стала глазеть в небеса. Фигурально к плечу прижимаясь плечом, Мы лежали в молчании друг подле друга, Мне казалась лиса самой близкой подругой, С коей можно мечтать в унисон ни чём. А потом она встала и тихо ушла, Скрывшись, словно видение, а зарослях леса. Да, и мне уж пора в будни, полные стресса: Дом, работа и важные очень дела. ..................................... Каждый день, как чумная, бегу я туда И лежу в той же позе, на той же опушке! Но лисы – самой близкой по духу подружки, Я, увы, не видала с тех пор никогда.

Никуда от возраста не деться, Годы пронеслись, как из ружья. Где-то в прошлом растворилось детство – Но остались школьные друзья. Быт, дела, заслуги и недуги... Жизнь – как книга: за главой глава. Но пока есть школьные подруги – Наша юность всё еще жива. Дело вовсе не в привычке детской – Истинна живучесть наших уз: Развалился весь Союз Советский – Но не дрогнул наш с тобой союз. Я хочу, чтоб нашим взрослым детям В дружбе так же, как и нам, везло, Чтоб с друзьями им под небом этим Было бы надёжно и тепло. Пью за дружбу! Пью за соучастье, За надёжность дружеской руки. И тебе, мой друг, желаю счастья Трудностям и годам вопреки. Не впускай подольше в душу старость, Не встречайся с хворью и бедой, И, хоть с комсомолом ты рассталась, Оставайся вечно молодой!

Качается песенный шар голубой, Расплывчатый шар за стеклом запотелым. Я дома. Я дома душою и телом. И всё же душою – немного с тобой. Наверно, резонней письмишко черкнуть, Покуда для встречи возможности нету, Чем маяться зря, наблюдая вот эту Луну сквозь оконную мокрую муть. Но всё, что тебе написать я могу, – Для будущих слов, болтовни, полувздора, Для встречи, которая будет нескоро, Ревниво и сладостно я берегу. Мой друг драгоценный, нам есть что сказать Хотя бы друг другу – пером или взглядом, Настроем – минорным, мажорным ли ладом, Нам есть чем любые два слова связать. Привычный, истоптанный нами маршрут, Районных пейзажей повтор многократный – Наш воздух, наполненный музыкой внятной, Очищенный от заблуждений и смут. Пройдут катаклизмы, уляжется пыль, Недужные страсти, как хмель, перебродят, И после всего, что сейчас происходит, Останется наша прекрасная быль. Останется память про наше житьё И то, что в эпоху разрух и неверья По-прежнему двигало легкие перья, Наивные перья – твоё и моё…

Несут нам мудрость сквозь года былые времена. Заметить надо, не всегда пословица верна. Мы ищем истину вокруг под кровом темноты - вот ты скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. О них поведав без затей, ты ловко отвечал: всё рассказал мне про друзей, а про себя молчал. Хоть правды нет в словах твоих, но это не беда. Ведь приукрашивать “своих” стараются всегда. Хочу узнать, кто есть ты сам - на тьму не пролит свет, и я иду к твоим друзьям, чтобы найти ответ. Но в убежденье правоты, они наврут сто врак... Так я скажу тебе, кто ты, коль скажешь, кто твой враг!.. Но если даже назовёшь ты мне своих врагов, - их злость выплёскивает ложь потоком гневных слов. У них я правды не найду, надеяться смешно; к твоим врагам я не пойду, и это решено. Где правда? слушать мне кого? и как вести себя? Ведь я всё так же ничего не знаю про тебя. Так будет чьих-то мнений дым, мне на пути вставать... Придётся способом другим тебя мне узнавать. Придётся остальных забыть, за ложь их не виня, и твёрдо самому решить, кем будешь для меня.

Привет, дорогая подруга моя! Ты что-то не пишешь мне писем. Другой бы назвал это свинством – но я От низменных чувств не зависим. Я всё извиняю, ничуть не сужу, Мне злобу копить неохота. Я все-таки несколько сверху гляжу На всей твоей жизни болото. Я часто грущу о прекрасной поре – О детских годах без печали. Ты помнишь – тогда, в нашем старом дворе Нам мамы дружить запрещали. Но что нам запрет? Заповедной тропой Я вновь устремлялся к подружке. Мы шлепали вместе по лужам с тобой И ели из общей кормушки. Шли годы. На поиски Зла и Добра Порывом влеком благородным, Примкнул я, навек улетев со двора, К подобным себе, но свободным. Я знаю, что скоро у вас Рождество, Готовится стол небывалый. Ты всем передай: дескать, я на него Уже не успею, пожалуй. Мерцают мне звезды сквозь сумрак и мглу, Зовут меня дали иные. Я буду грустить, если в праздник к столу Свиные сойдут отбивные... Пора мне в дорогу. Сейчас разбегусь – И взмою в седой небосклон я! Пиши, если сможешь. Твой преданный Гусь. Прощай, дорогая Хавронья!

Мы друг друга никогда не полюбим,
Упустили наверно момент,
Когда очень разные люди
Схватываются в цемент.

Разжигали и ярко горели
Не подкинули, не включили газ
Потому что другими без цели
Сожжено что-то важное в нас.

Как слепые котята уткнулись
Мы друг в друга на жизни пути,
Даже если бы вместе проснулись
Нам с тобой никогда не любить.

Может, проще так, может, понятней
Не болеть, не бояться, не ждать,
Только больше любовников жарких
Холод наш я боюсь потерять.